«Ф.А. Бурдин в 1866 году отважился и сам сыграть в пушкинской трагедии, поставив в свой бенефис «Скупого рыцаря». Для этой постановки была характерна тенденция к известного рода обытовлению пьесы. Была представлена лишь сцена в подвале и главный монолог Барона. Назвав в афише пушкинское произведение «Ченстоновой траги-комедией», Бурдин в самой трактовке подчеркнул, с одной стороны, литературный характер чтения пушкинских стихов, с другой - скорее обозначил внешние характерные черты образа, нежели проник в душевную драму героя. Здесь проявились типажные черты своеобразного средневекового аналога представителя современного купеческого «тёмного царства». (А.А. Чепуров. Истина страстей и условное неправдоподобие //Буклет спектакля «Маленькие трагедии». Санкт-Петербург, 2003. С. 31)