Максимов Прохор Никитович

03.02.1882, дер. Максаково Зубцовского уезда Тверской губ. - 05.01.1942, Ленинград

Столяр, машинист сцены

03.09.1899 - 05.01.1942

Представитель династии театральных плотников, один из старейших работников художественно-постановочной части Александринского театра. С первых дней Великой Отечественной войны стал бойцом аварийной команды МПВО театра, старшим смены и бригадиром охраны театральных декораций. Умер во блокадном Ленинграде. В книге «Звезды и созвездия» артист Яков Малютин посвятил работникам постановочной части отдельную главу «О людях, которых никогда не видит зритель», в которой он упоминает о Прохоре Никитиче Максимове, хотя в его воспоминаниях есть неточности: на момент описываемых событий 1911 года Прохор Максимов не был «стариком с огромной, как у Черномора, бородой», ему было всего 29 лет, да и в зрелые годы носил короткую, аккуратно подстриженную бородку, и к тому же он не застал артиста Киселевского на сцене Александринки, т.к. пришел в театр 1899 году, когда тот уже не служил. Вероятно, образ Прохора Максимова по прошествии лет соединился в сознании актера Я.О. Малютина с образом кого-то из более старших представителей этой театральной династии. Но он единственный из артистов, кто в мемуарах посвятил главу работникам постановочной части, кто с уважением и благодарностью написал о служителях александринской сцены, «людях, которых никогда не видит зритель». Вот отрывок из воспоминаний Я.О. Малютина: «...А уж когда я притронулся к ручке чугунной двери, за которой начиналась сцена, у меня и совсем от страха закружилась голова. и в таком состоянии я впервые вступил на исторический планшет огромной Александринской сцены. Я не знаю, чем бы все это кончилось, если бы мой страх не был рассеян неожиданным появлением невысокого, но довольно плотного старика, с огромной, как у Черномора, бородой. При виде моей растерянной фигуры лицо его вдруг расплылось в широкую улыбку, от которой мне сразу стало легко на душе. Ведь это была в сущности первая улыбка, которую я встретил за кулисами Александринского театра. При ближайшем знакомстве обладателем этой чудесной улыбки оказался не кто иной как дежурный плотник. Впоследствии выяснилось, что он - из знаменитой династии театральных плотников - Прохор Никитич Максимов, около пятидесяти лет уже работающий на Александринской сцене. К нашей теплой беседе присоединился еще и дежурный пожарный.(...) И вот прошло с тех пор уже почти пятьдесят лет, а не могу я забыть этих чудесных стариков. Надо было видеть, как искренне они обрадовались, узнав, где учился, кто мой учитель, какие роли я думаю играть. Похвалили мои внешние данные, а Прохор Никитич сказал, что я чем-то напоминаю ему артиста Киселевского. И тут пожелали мне всяческих успехов, со словами: «Ну начинай, с благословением!..» Короче, это была не простая беседа. Это было, если хотите, своеобразное посвящение в рыцари.(...) Оба они - старый театральный плотник Прохор Никитич Максимов и старый пожарный, фамилии которого я даже не знал, - посвятили меня в актеры.(...) Театральный плотник - не просто человек, случайно работающий в театре. Нет, совсем не так. У него не только профессия театрального плотника, но и вся органика театральная. Человек, выросший в театре, понявший его назначение, изучивший его специфику, невольно интересующийся, если работает в драме - драматическим искусством, если в опере - оперным, - вот он кто. Были целые династии театральных плотников. И мой Прохор Никитич был как раз одним из ярких представителей такой династии. Откуда же она явилась? Надо сказать, что на Александринской сцене она имеет свою интересную историю. Некогда управляющим драматическими театрами Москвы и Петербурга был Потехин. Потехин происходил из помещиков, и из своего имения, которое, если не ошибаюсь, находилось в Тверской губернии, он подбирал пригодных людей, которых определял на те или иные должности по театральному ведомству. К тому времени, когда я поступил в театр, я застал многих потомков таких династий, кроме вышеупомянутого Максимова, Петра Яковлева, Арсения Ивановича Иванова, Якова Федоровича Варламова, интереснейшую фигуру - Василия Алексеевича Миронова и многих других. Все они были потомственными театральными плотниками и по-настоящему любили театр. И вот с легкой руки Прохора Никитича началась моя прочная дружба со всеми этими чудесными скромными тружениками сцены, которые умели искренне и попросту резать тебе правду-матку в глаза. Когда нужно выругать - ругали. Когда ты стоишь того, чтобы тебя похвалили, - хвалили.» (Я.О. Малютин. Звезды и созвездия. СПб., 1996. С. 101-102).