Леонидов Леонид Львович

18 (30).04.1821, Санкт-Петербург - 5 (17).08.1889, Стрельна, похоронен на кладбище Свято-Троицкой Сергиевой пустыни.

Артист

2.04.1839 — 1843, 1854 — 1888

Настоящая фамилия Стакилевич. Был женат на актрисе А.Н. Леонидовой (урожд. Гольц). Из семьи чиновника. Воспитанник петербургского императорского Театрального училища (1835–1838). Ученик П.А. Каратыгина. В апр. 1839 зачислен в АТ на роли молодых героев и любовников. В своем творчестве ориентировался на традиции В.А. Каратыгина. В 1843–1853 выступал на московской сцене, где дублировал П.С. Мочалова в трагических ролях. В 1853 переведен в Петербург, где стал одним из сопреемников ролей В.А. Каратыгина. В нем ценили «видного представителя старой школы, создавшейся на почве классической, так называемой высокой трагедии» (ПЛ. 1888. 2 марта. С. 3). С утверждением на русской сцене бытового репертуара и начавшимся с середины 1870-х обновлением труппы утратил свое значение и почти не получал новых ролей. Около года преподавал декламацию в Театральном училище. Начал выступать еще воспитанником. Исполнял роли графа Суптгамптона («Елизавета и граф Эссекс») и Юлия («Фанни, или Мать и дочь соперницы»). Дебютировал в апр. 1838, сыграв небольшую роль балетомана Ольгина («Ложа первого яруса на последний дебют Тальони»); в окт. 1838 вышел на сцену в роли Адольфа («Женщина в тридцать лет»). По словам А.И. Вольфа, «критики заметили в нем проблески чувств» (Вольф, 1. С. 73). Молодой актер обратил на себя внимание ролью Аламира в первом представлении трагедии П.Г. Ободовского «Велизарий», которую с ним прошел сам автор пьесы. Он хотел подчеркнуть варварское происхождение своего героя. В.Г. Белинский так отозвался о его игре: «Роль вандала Аламира играл г. Леонидов, и играл ее как истинный вандал: так сердито смотрел и так свирепо размахивал руками…» (Белинский. III. С. 324). Публика тепло принимала актера в шекспировских ролях: Кассио («Отелло»), Лаэрт («Гамлет»), Эдгар («Король Лир»). По характеристике А.А. Григорьева, Леонидов обладал «счастливою сценическою наружностью: рост его довольно высок, но не колоссален; лицо выразительно и правильно… манеры его благородно пластичны и не поражают зрителя ничем чересчур угловатым или чересчур изысканным; редкие из артистов умеют так свободно держаться на сцене, как г. Леонидов, которого непринужденными и вместе с тем эффектными позами можно часто залюбоваться» (Григорьев. С. 65). Он прошел хорошую школу, играя рядом с такими актерами, как В.А. Каратыгин, Я.Г. Брянский, И.И. Сосницкий. В 1843 был переведен в Москву, где окончательно сформировался как трагик. Выступал вторым в ролях П.С. Мочалова. После смерти артиста в 1847 наследовал все его роли и особенно выдвинулся в шекспировском репертуаре. Имел большой успех в роли Гамлета (1850). В трактовке Леонидова Гамлет — меланхолик, страдающий от несовершенства мира, бессильный при столкновении со злом и несправедливостью. А.А. Григорьев в отзыве об игре актера в этой роли отметил мн. поразившие его эпизоды: «стон бессильного отчаяния, когда Гамлет видит, что убил Полония»; «монолог над молящимся Клавдием, сказанный почти шепотом»; в сцене с друзьями слова «Пойду молиться», сказанные с сознанием полного морального бессилия, и удивительная простота тона в последних словах. «В сцене с Полонием, с Розенкранцем и Гильденстерном это был истинный Гамлет, которым самый строгий критик остался бы доволен: ни в одном месте не проглянуло форсировки, ни разу юмористические выходки не смешили райка» (Там же. С. 66). Он отмечал, что в целом игра Леонидова в шекспировских ролях отличалась глубокой обдуманностью, чистотой отделки, «разумною распорядительностью сил, чувств и энергии». Возвратившись в 1854 в Петербург, Леонидов вновь дебютировал на петербургской сцене, сыграв Бенвенуто Челлини в одноименной драме и занял роли Каратыгина. Современники часто сравнивали его со знаменитым трагиком. Но сам актер не претендовал на роль «второго Каратыгина»; оставаясь самим собой, развивая свои природные данные, сумел занять видное положение в труппе. В этот новый петербургский период Леонидов играл главные роли в трагедиях и драмах: Велизарий («Велизарий»), Ляпунов («Смерть Ляпунова»), Бидерман («Смерть или честь»), Иголкин («Иголкин, купец Новгородский»), Керим Гирей («Бахчисарайский фонтан»). Продолжал выступать в шекспировском репертуаре. В сезоне 1858/59 возобновляется «Король Лир» в новом пер. А.В. Дружинина. Уступив В.В. Самойлову главную роль, Леонидов оставил себе второстепенную роль Глостера. По воспоминаниям А.А. Григорьева, монолог Глостера в конце III акта в исполнении актера всегда сопровождался «взрывом сильнейших рукоплесканий». Сравнивая игру Леонидова и Самойлова (Король Лир) и считая последнего мастером внешней характеристики, критик был «совершенно на стороне массы, вызывающей Леонидова-Глостера» (Григорьев. С. 334). «В одном порыве Глостера-Леонидова больше огня и правды, чем во всех умно и эффектно придуманных кунсштюках г. Самойлова» (Там же. С. 332). В 1859 он сыграл Отелло. Переводчик шекспировской трагедии Дружинин в письме к актеру выражал ему благодарность за «честное и глубоко прочувствованное исполнение одной из труднейших ролей во всем Шекспире» (ПЛ. 1878. 29 окт. С. 3). Сравнивая свою игру с игрой других исполнителей этой роли, актер позднее говорил в беседе с учениками: «Только я не понимаю, зачем они все, вот и Сальвини тоже, играют Отелло в чалме? Какая тут чалма? Я играл Отелло просто в сценическом костюме, а на голове был шлем с перьями. Положим, Отелло по происхождению мавр; да ведь он на службе, ведь он венецианский полководец, этого не нужно забывать…» (цит. по: НВ. 1888. 28 февр. С. 3. — А.К. Колмаков). В 1861 создал роль Макбета («Макбет») в первом представлении трагедии на русской сцене. Тогда же в свой бенефис возобновил «Фальстафа» А.А. Шаховского (по хронике Шекспира «Король Генрих IV») и сыграл в нем главную роль. Артист очень хотел исполнить роль Грозного в трагедии А.К. Толстого («Смерть Иоанна Грозного»). По общему мнению, у него были для этого все данные: «величественная поступь, голос, увлечение, доходящее до ярости» (РС. 1886. № 3. С. 656); но роль была предложена П.В. Васильеву. Леонидов считал себя последователем Каратыгина. Классическая торжественность стиля, эффектная декламация всегда были свойственны игре артиста. Благосклонный к нему Григорьев отмечал присущую актеру противоречивость. Критик называл Леонидова «актером с умом и чувством»; писал, что в его игре есть «задатки страстности и трагизма», но при этом указывал и «на рутину, въевшуюся в него до мозга костей» (Григорьев. С. 237, 332). С утверждением на сцене бытового репертуара его исполнительская манера вызывала все больше нареканий со стороны нового поколения критиков. Они писали о напыщенной дикции актера, его утрированной жестикуляции, форсированных интонациях голоса. В роли Бидермана («Смерть или честь», 1857) Л. «был хорош, когда говорил спокойно, но в минуты сильных ощущений он часто прибегал к вскрикиваньям, без нужды рвал волосы и театрально потряхивал головой». «…Не нужно забывать, что слесарь — простой человек и никак не знаком в действительной жизни с подобными театральностями» (СО. 1857. № 39. С. 950). Анализируя игру Леонидова в роли Бориса («Борис Годунов»), другой рецензент отмечал, что он «даже в чисто семейной сцене первого действия, в разговоре с сыном и дочерью, ни одного слова не произносит без завыванья» (ОЗ. 1870. № . 10. С. 306). Откликаясь на постановку «Бориса Годунова», этому критику вторил рецензент «Голоса»: «Мы снисходительно посмотрели бы на старомодную декламацию, если б она была хоть несколько осмысленна, если б психические движения выражались хотя рутинно, но сколько-нибудь соответственно. Ничего этого нет в декламации г. Леонидова. По окончании монолога г. Леонидов, неизвестно для чего, садится за шахматную доску. Мог ли это сделать взволнованный Борис?» (Голос. 1870. 20 сент. С. 3). Др. роли: Гвоздев («Русская свадьба»), Нино («Уголино»), Яковлев («Актер Яковлев»), Чацкий, Фамусов («Горе от ума»), Каспар («Каспар Гаузер»), Рамбер («Дочь адвоката»), Болгаров («Солдатское сердце»), Жорж («Заколдованный дом»), Владимир («Кремнев, русский солдат»), герцог («Герцогиня де Шеврёз»). Соч.: Зап. Леонида Львовича Леонидова // РС. 1886. №. 6. С. 655– 674; Восп. Леонида Львовича Леонидова… // РС. 1888. №. 4. С. 219–242; 1892. № . 2. С. 503–514. Лит.: Брокгауз; РБС; ТЭ; Вольф, 1. С. 32, 79, 80, 97, 106, 136, 174; Вольф, 3. С. 9, 12, 16, 17, 23, 25, 32, 35, 37, 38, 42, 44, 46, 55, 57, 58, 61, 63, 71, 73; Гнедич. С. 4, 6–8, 11, 19, 20, 22, 49, 50; Леонид Львович Леонидов // РС. 1888. № 4. С. 243–272; Максимов. С. 94, 98–100; Островский и Бурдин (ук.). Арх.: РГИА. Ф. 497. Оп. 5. Д. 1810. Майданова М. Леонидов Л.Л. // Национальный драматический театр России. Александринский театр. Актеры, режиссеры : энциклопедия... — Санкт-Петербург : Балтийские сезоны, 2020. — С. 415-416.