Горбунов Иван Фёдорович

10 (22).09.1831, с. Ивантеево Московской губ. – 24.12.1895 (05.01.1896), Петербург

Артист, автор-рассказчик, писатель

1856 — 1896

Родом из вольноотпущенных крепостных крестьян. Отец Федор Тимофеевич был мелким фабричным служащим, мать — крепостной крестьянкой. Г. не окончил гимназии (хотя учился во 2-й и 3-й г-зиях Москвы, доучившись лишь до 6 класса), получил только нач. образование в уч-ще при Набилковской богадельне. В 17 лет вольнослушателем посещал лекции Моск. ун-та, где изучал рус. лит-ру и древнеславянские яз., диалекты; брал уроки рисования в уч-ще живописи, ваяния и  зодчества. Зарабатывал на жизнь уроками (преподавал словесность детям знаменитого актера Малого театра П.М. Садовского), был писарем в Воспит. доме на Гороховом поле и даже дослужился до должности пом. бухгалтера. Сблизился с А.Н. Островским, чьи пьесы, как переписчик, знал еще до их премьеры на сцене Малого театра и АТ (точно известно, что он сделал писарскую копию пьесы «Свои люди — сочтемся!»). В 1853 поэт Н.В. Берг ввел его в лит. кружок редакции ж. «Москвитянин» (т. н. «молодую редакцию»). Здесь Г. впервые публично прочитал свои рассказы «Утро квартального надзирателя», «Мастеровой», «У пушки». Вскоре состоялся и замеченный всеми лит. дебют — публикация рассказа «Просто случай» (ОЗ. 1855. Т. 6. С. 17–23). «В это же время он стал „грешить“, как сам выражался, стихами. Один его романс был положен на музыку известным Дюбюком» (Кони А.Ф. Восп. о писателях. М., 1989. С. 347). Романс «Поговори хоть ты со мной, гитара семиструнная» широко известен и  сегодня. Написав ряд оригинальных бытовых рассказов («Из московского захолустья» и др.), он все чаще стал выступать с ними на лит. чтениях ж. «Москвитянин», упрочив славу талантливого устного рассказчика. С 1855 регулярно печатался в передовых ж. и газ. того времени («Современник», «Отеч. зап.», «Искра» и др.). Наряду с  лит. даром в Г. вызревал и  оригинальный актерский талант. Он стал довольно часто выступать на разл. лит. собраниях, в  любительских постановках (роль полового в  комедии «Не в  свои сани не садись», сыгранная 16 нояб. 1853 в дом. театре С.А. Пановой). Островский и Садовский посоветовали ему всерьез заняться актерской работой. В 1854 Г. дебютировал на сцене моск. Малого театра (в бенефис Садовского), сыграв роль купеческого сына-гуляки Ивана Прохоровича в  комедии М.Н. Владыкина «Образованность». Это было первое и единственное его выступление на сцене Малого театра. Яркое актерское дарование Г., тесно связанное с драматургией Островского, не могло тогда конкурировать в Москве с  гениальным выразителем данного направления в рус. театре в лице Садовского. Он-то и посоветовал молодому человеку переехать в Петербург и попробовать себя на актерском поприще. В устройстве на сцену Г. помог актер Л.Л. Леонидов, сам незадолго до него переехавший в Петербург и поступивший на службу в АТ. Дебют Г. в АТ состоялся 16 нояб. 1855 в бенефис Леонидова в роли Вани в сценах из нар. жизни М.А. Стаховича «Ночное». Дебют был почти провальным, хотя пресса отнеслась к актеру благодушно: «Новый дебютант г. Горбунов, игравший роль молодого пастуха, обнаружил много способностей для первого выхода на трудовом сценическом поприще» (СП. 1855. 2 дек.). Несмотря на очень авторитетное содействие в устройстве на службу в АТ, Г. натолкнулся и на серьезные препятствия, к-рые стал чинить директор имп. театров А.М. Гедеонов. Он предложил Г. для начала поступить в ТУ, в чем был определенный резон: дебют актера показал его беспомощность, Г. не имел практически никакого образования, не говоря уже о  спец., театр. Однако при этом не учитывалось, что в нем очень сильно было самобытное дарование и оно стремительно развивалось. Г. пришлось терпеливо ждать решения своей судьбы. Предположительно на Гедеонова было оказано давление свыше. Вел. кн. Елена Павловна была всерьез увлечена устными рассказами Г., исполнение к-рых она слышала во время выступлений того в  столичных салонах-гостиных. Лишь 15 марта 1856 Г. офиц. был зачислен на службу в АТ, где проработал 40 лет и исполнил свыше 50 ролей, как бытового, так и комедийного плана. Г. обладал выразительной внешностью, в к-рой превалировали черты нар. типа: «…огромная фигура, широкое, с крупными округлыми чертами лицо, обрамленное ровно подстриженными черными волосами, живые, слегка прищуренные пронзительные глаза, небогатый сам по себе, но удивительно выразительный оттенками голос» (Кони А.Ф. Собр. соч.: В 8 т. М., 1968. Т. 6. С. 141). Вначале Г. в осн. был занят в текущем репертуаре АТ, наряду с  выдающимися образцами драматургии ему приходилось играть и в «поденных» постановках. Но везде он старался найти оригинальные черты своих персонажей: в молодом ямщике Семене Прытком («Ямщики, или Как гуляет староста Семен Иванович»), в Петре Михайловиче Гусеве («Любовный напиток»), в трусоватом любовнике Финтике («Москаль-чаривник»), в Меркурии, боге торговли, неожиданно посетившем купцов в Апраксином дворе («Орфей в аду»). Особенно отмечен критикой был лесник Гаврила в «Свате Фадеиче»: «Играя роль лесника, г. Горбунов лучше всех критических статей доказал, что он актер серьезный, хороший, умеющий весьма тонко и характерно оттенять передаваемые им роли» (ПЛ. 1864. 19 дек. — Н.А. Потехин). В пьесах Островского актер чувствовал себя увереннее, свободнее, эти роли ему удавались больше и были ближе его натуре. С Островским Г. много связывало, драматург свято верил в  талант актера и  ставил его выше его писательских способностей. Г. сыграл: Кудряша («Гроза»), Тишку («Свои люди — сочтемся!»), Бальзаминова («Свои собаки грызутся, чужая не приставай!»), Афоню («Грех да беда на кого не живет»), Досужева («Доходное место»), Наркиза («Горячее сердце»), Петра («Лес»), Ипполита («Не все коту масленица»), Чепурина («Трудовой хлеб»), Горецкого («Волки и  овцы»), Мукоярова («Правда — хорошо, а счастье лучше»), Иннокентия («Сердце не камень»), Васи («Таланты и поклонники»). Особенно удался ему образ Кудряша, в к-ром была какая-то неукротимая жизненная сила, осн. на природном оптимизме, но не исключающая и фатализма. Всем запомнилось исполнение Г. рус. нар. песни «Гуляй, млада, до поры», к-рую мн. критики считали «солью» этой роли, верным ее ключом. «В  „Грозе“ роль г. Горбунова невелика, но разгульный Кудряш пришелся, как говорится, по плечу г. Горбунова, и он вошел в плоть и кровь изображаемой им личности. Речь, голос, движения и ухватки, мелочные подробности одежды — слепок с натуры» (СП. 1860. 14 янв.). Сам Островский заботился об успехах своего любимца на сцене АТ, авт. волей он назначил Г. единственным исполнителем роли Кудряша в «Грозе», к-рую тот впервые сыграл 2 дек. 1859. Последний раз он вышел в ней на сцену в 1888 уже постаревшим, в паре со своей дочерью, актрисой АТ Т.И. Горбуновой, игравшей Варвару, и получил аплодисменты, но уже скорее не за игру, а за восп. о былом блеске. В остальных постановках Островского Г. был не столь ярок, не всегда его образы «попадали в десятку». Зачастую они были скроены по лекалам т. н. «рубашечного» амплуа, к-рым в АТ стали именовать роли нар. типов. Но зрителям чаще всего нравились эти сц. создания Г. Так, публика приветствовала его в роли Афони («Грех да беда на кого не живет»): «Как умно и выдержанно вел свою роль г. Горбунов. Сколько болезненного ужаса выражал он в вопросе к Жигуновой, что она обманула его. Как разжигал он ярость брата, когда убежала Татьяна, задыхаясь от кашля, шептал…» (Студия. 1911. № 11. С. 5. — А.А. Стахович). Чаще всего Г. верно схватывал тон Островского и живо воплощал на сцене типы драматурга. Но верно и  «умело передавая внешнюю характерную сторону роли (манера речи, мелкие подробности в гримировке и одежде, нередко чрезвычайно удачные и  поражающие бытовой правдивостью) Горбунов чаще всего не поднимался до создания крупных сценических образов» (ВЕ. 1898. Т. 6. С. 450. — А.Ф. Кони). Бывали в репертуаре Островского у Г. и наст. провалы. «У г. Горбунова в роли Наркиза, из кучеров вышедшего в приказчики, обнаружился недостаток… Г. Горбунов никогда не выдерживает тона. Первый акт он вел как следует, но в остальных он явился вместо кучера мастеровым» (Голос. 1869. 31 янв.). Подобные неудачи критика чаще всего объясняла отсутствием элементарного профессионального мастерства, неумением Г. отрешаться от себя, перевоплощаться в создаваемый образ, избегать повторений. «Горбунов и на драматической сцене всегда остается, как и  на эстраде, рассказчиком и ограничивается на сцене недурной читкой комических фраз, не передавая внутреннее содержание роли» (Якорь. 1863. № 31. С. 620. — А. Григорьев). А.Ф. Кони писал: «В  бытовых ролях комедий Островского Горбунов бывал нередко очень хорош… Но, вообще говоря, он был актером посредственным. …За исключением некоторых, пришедшихся ему вполне по душе ролей, перед зрителем всегда стоял Иван Федорович Горбунов, а  не представляемое им, выведенное автором лицо» (Восп. о писателях. С. 342). К бесспорно удачным сц. созданиям Г. в АТ можно отнести роли в  постановках др. отеч. авторов: Шут в «Смерти Иоанна Грозного», князь Тугоуховский в «Горе от ума» (1864), трактирный слуга в «Ревизоре». Г. был актером главенствующего тогда в АТ бытового направления, ему совершенно не удавались роли с т. н. психологизацией образов. Наст. расцвет его артистического дарования произошел гл. обр. в дивертисментах или в сценах, игравшихся отдельно от драм. постановок. На протяжении 40 лет рассказы Г. демонстрировались в АТ отдельно, афиши обозначали их как «сцены Горбунова» или «народные сцены Горбунова» (они шли иногда даже неск. раз в неделю).С кон. 1850-х Г. стал единоличным премьером подобных «сцен», а  также театр. дивертисментов в целом, исполняя в них собственные произв. В этих выступлениях и раскрылся мощный талант Г. как выдающегося мастера «живописного рассказывания». Комедийный бытописатель, Г. был неподражаемым исполнителем образов крестьян, купцов, мастеровых, «фабричных», приказчиков, городовых, околоточных, квартальных, горожан-обывателей и др.; умел одной лишь речевой характеристикой создать правдивый, словно реально существующий образ. Во время чтения рассказов он оставался практически неподвижен, но зато мимика его поражала редкой подвижностью, а разл. модуляции голоса, умение пользоваться паузами восполняли его неумение переплавлять внутр. переживания героев во внеш. рисунок. Как никто др. из его современников, он знал и умел воспроизвести подлинно нар. яз. (причем не только рус.), пестроту его многочисленных говоров (недаром с 1877 Г. был чл. — корреспондентом Общества любителей древней письменности). Его образные выражения вошли в пословицы и поговорки. В нач. 1860-х создал одну из первых эстрадных масок — пародийно-сатирический образ слабоумного престарелого сановника николаевской эпохи, отставного генерала Дитятина. Рассказы строились в виде изречений «знаменитого» генерала, рассказанных им анекдотов, произнесенных им речей и тостов по самым разнообразным злободневным поводам. В горбуновском Дитятине можно было узнать черты определенного социального типа того времени, схожего с Крутицким, героем пьесы Островского «На всякого мудреца довольно простоты». «Доживая свой век в отставке, Дитятин следил за мимо бегущей жизнью и о каждом ее явлении составлял себе совершенно определенное мнение. В этом отношении он был человек самый многосторонний, всегда стоявший с  готовою „резолюцией“ по вопросам, интересовавшим или волновавшим общество» (Кони А.Ф. Восп. о писателях. С. 309). Артисту дозволяли и прощали многое, в т. ч. и самую резкую критику. Найденная Г. сц. маска не была чем-то застывшим, она изменялась со временем, правда, теряя былую остроту, подвергаясь невольной нивелировке, становясь в чем-то безобиднее, а в чем-то и сильнее. Она породила множество подражателей. Пресса писала: «Вот уже более десяти лет, как г. Горбунов на нашей сцене, в  роде совершенно новом и  доселе ему нет равного. Его genre не так резок, как думают некоторые, и если кажется таким, то именно по причине чрезвычайно тонкой обработки. В  этом легко убедиться, послушав его подражателей, чтобы сравниться с  ним, им не достает ни той наблюдательности, ни того знания быта, общего характера изображаемых лиц, ни тех наконец сценических средств, которыми он владеет вполне. Его рассказы напоминают жизнь мастера, а его подражатели походят на маляров» (НВ. 1870. 5 февр. С. 2). В пору расцвета дарования Г. был активно задействован и в репертуаре, и в отд., авт. его «сценах», и в дивертисментах. В АТ ставились и пьесы Г.: «…второю новинкою в бенефис г. Горбунова были сцены из народного быта, сочиненные самим бенефициантом, под названием „На реке“. Эта пьеска, если можно так назвать произведение г. Горбунова, принадлежит к тому же разряду, как и его известные рассказы из народного быта, только с гораздо большим числом действующих лиц, что и вынуждает рассказчика прибегнуть к  постановке на сцене своего последнего творения. Представляя фотографически верный снимок с действительности, „На реке“ не поддается передаче в обыкновенном рассказе, как и все сцены из народного быта г. Горбунова» (СО. 1876. 19 дек. С. 707). И хотя «сцены из народного быта» тогда успеха не имели (кроме игры самого Г.), они долго оставались в репертуаре АТ. Оригинальный актерский дар Г. не умещался в  рамки тогдашних представлений об игре александринских актеров, и по этой причине он оставался почти невостребованным. В его репертуаре по-прежнему оставалось всего неск. старых ролей, а новых — не намечалось. Но актер «царил» в дивертисментах, «сценах» выступая и в АТ, и в разл. сборных концертах, перед самой разнообразной аудиторией. На склоне лет Г. работал так много, что его имя стало нарицательным в  актерской среде, т. к. ни один мало-мальски заметный концерт не обходился без его участия. Он приносил успех (и худож., и финансовый) любому театр. предприятию. Кроме своих рассказов, Г. исполнял с эстрады также произв. А.Н. Островского, И.И. Хемницера, И.А. Крылова и др. В истории АТ Г. остался не только как выдающийся актер. По его инициативе и благодаря его энергии в артистическом фойе АТ возникло нечто вроде первого театр. музея в России, появившегося задолго до возникновения подобной идеи у моск. купца А.А. Бахрушина. В экспозиции была обширная коллекция портретов рус. театр. деятелей, их автографов, театр. афиш. Еще одна грань деятельности Г. — интерес к истории рус. театра. Его перу принадлежат фундаментальные работы: «Первые рус. придворные комедианты» (1892), «Моск. театр в XVIII и XIX столетиях», «Драм. деятели в биографиях», «От основания рус. театра до нашего времени». В последний раз Г. выступал на сцене АТ в 1895. Актер читал басни И.А. Крылова после утр. спектакля. Соч.: ПСС / Под ред. и с предисл. А.Ф. Кони. 3-е изд. Т. 1–2. СПб., 1904; Юмористические рассказы и очерки. М., 1962. Лит.: Брокгауз; ТЭ; РП; Вольф, 3. С. 9, 18, 20, 24, 27, 32, 35, 42, 44, 48, 54–56, 59, 63, 71; Гнедич. С. 5, 7–10, 14, 15, 17–19, 21, 23–29, 31–36, 39–44, 46–48, 52–56, 58–61; Шереметев П. Отзвуки рассказов И.Ф. Горбунова: (1883–1895). СПб., 1901; Кузнецов Евг.М. Иван Федорович Горбунов. Л., 1947; Бердников Г.П. Над страницами рус. классики. М., 1985. С. 245–264; Максимов В. Неподражаемый рассказчик: (По восп. об И.Ф. Горбунове) // Максимов В. Лит. путешествия. М., 1986. С. 109–132. Арх.: РГИА. Ф. 497. Оп. 5. Д. 798; ИРЛИ. Ф. 659; РНБ. Ф. 874. Оп. 1. № 42; Ф. 502. № 146; Ф. 514. № 10; Ф. 874. № 68; Ф. 423. № 236. Данилова, Л., Лопатин, А. Горбунов И.Ф. // Национальный драматический театр России. Александринский театр. Актеры, режиссеры : энциклопедия... — Санкт-Петербург : Балтийские сезоны, 2020. — С. 215-217.