Громова (Бормотова) Пелагея Кузьминична

1819, ? – 19 (31).01.1887, Санкт-Петербург, похоронена на Волковском кладб.

Артистка

1839 — 1887

Урожденная Бормотова. Воспитанница петербургского императорского Театрального училища. Ученица П.А. Каратыгина. В апр. 1839 зачислена в драматическую труппу АТ; была «второй» в ролях молодых девушек, но вскоре перешла на характерные и комедийные роли пожилых женщин и старух. Считалась артисткой полезной и старательной, отличалась необыкновенной добросовестностью и трудолюбием. Муж — актер АТ К.Н. Громов. Начала выступать еще воспитанницей. Дебютировала в 1838 в комедии «Шпага моего отца, или Который из двух». Критик похвалил «заметное старание» актрисы в роли Аниты («Отец дебютантки»), но, на его взгляд, эта роль требовала «более искусства, более тонкой игры» (ЛПРИ. 1839. 10 июня. С. 499. — В.С. Межевич). Была «очень недурна» (Вольф, 1. С. 73) в роли Лузовой («Хороша и дурна, и глупа и умна»). Впервые выступила в новом для нее амплуа пожилой женщины, и, как выяснилось, оно шло к ней «лучше, нежели молодых девушек» (ЛПРИ. 1839. 20 мая. С. 454. — В.С. Межевич). Большое влияние на артистку оказала Е.Я. Сосницкая, игра которой в 1850-е, по выражению Г.М. Максимова, отличалась «разнообразием и жизненностью» (Максимов. С. 37). Как он писал, с ее смертью Громова осталась «единственною замечательною комической актрисою» (Там же. С. 81). В 1850–1860-е в пьесах А.Н. Островского Громова создала «с натурою и тонким комизмом» (Вольф, 1. С. 159) образы Маломальской («Не в свои сани не садись»), Незабудкиной («Бедная невеста»), Кубышкиной («Не было ни гроша, да вдруг алтын»), Шабловой («Поздняя любовь»). Она первая сыграла эти роли на сцене АТ. Своими трактовками многих ролей Громова вызывала стремление подражать ей. Таков, в частности, созданный ею тип странницы-богомолки Феклуши в «Грозе». Была типична в образах старых нянек и матерей: Арина («Бедность не порок»), Фоминишна («Свои люди — сочтемся!»), Еремеевна («Недоросль»), маминька («Шутники»). К этому времени Громова окончательно сформировалась как бытовая характерная актриса. Современники отмечали свойственный ей сочный непринужденный комизм, выразительную речь, насыщенную живыми разговорными интонациями, колоритные бытовые детали, которыми изобиловала ее игра. Порою актриса портила впечатление от своей игры, чрезмерно увлекаясь натуралистическими подробностями. А.А. Григорьев считал, например, что в роли Фоминишны артистка «перехитрила кашлем и дряхлостью» и рекомендовал ей «по меньше прибегать к внешним средствам представления старости» (Григорьев. С. 251, 282). Но в целом актриса пользовалась заслуженным признанием современников. По мнению одного из рецензентов, который писал об исполнении ею роли матери («Быть или не быть»), в игре Громовой было «столько жизненного драматизма и правды, что невольно признаешь за этой актрисой громадное дарование» (НВ. 1868. 5 янв. С. 2). Др. роли: Степанида («Не так живи, как хочется»), Бальзаминова («Праздничный сон — до обеда», «Свои собаки грызутся, чужая не приставай!»), Атуева («Свадьба Кречинского»), Каурова («Завтрак у предводителя»), Сатанилова («Вдова Сатанилова, или Я разорву этот брак»), Пантерина («Лев и львица»), Закамская («Поездка за границу»), Подчепешникова («Жених на паре, или С чем подъехал, с тем и отъехал»), Уткина («Домашняя история»), Корицкая («Случай из петербургского быта»), Круглова («Тяжелые дни»), Перешивкина («Не сошлись характерами!»), Курицына («Грех да беда на кого не живет»), Сандаракова («Жених из Ножовой линии»), Трубникова («Светские ширмы»). Лит.: Белинский. III (ук.); [О праздновании юбилея] // Театр и жизнь. М., 1887. 9 янв. С. 2. Арх.: РГИА. Ф. 497. Оп. 1. Д. 10976; Оп. 5. Д. 471а. Майданова, М. Громова П.К. // Национальный драматический театр России. Александринский театр. Актеры, режиссеры : энциклопедия... — Санкт-Петербург : Балтийские сезоны, 2020. — С. 236.