Костров Александр Андреевич

18.05. (8.05.)1842, Санкт-Петербург - 20.02.1901 Санкт-Петербург, похоронен на кладб. Свято-Троицкой Сергиевой Приморской мужской пустыни.

Артист

01.09.1885 — 1900

Настоящая фамилия Штакеншнейдер. Сын изв. петерб. архитектора А.И. Штакеншнейдера, второй по старшинству из четырех сыновей. По свидетельству старшей сестры Е.А. Штакеншнейдер, с детства отличался характером «пылким, мечтательным и чувствительным» (Дневник и записки (1854–1886). М., 1934. С. 79). Увлекался театром. Свободное время проводил на спектаклях или в Эрмитаже. В 1853 был зачислен в 1-ю петербургскую гимназию, которую окончил в 1859 и «был признан достойным похвального аттестата». В 1860 поступил в число учеников АХ по курсу живописи. Прошел подготовительный класс (гипсовых голов и фигур) и в 1863 был переведен в натурный класс. В мае 1863 уехал за границу «с художественной целью и для лечения». В нояб. 1864 подал прошение об исключении его из числа учеников «по домашним обстоятельствам». Мечтал о сцене, но, вероятно, его увлечение не нашло поддержки у родных, и ему пришлось поступить на службу в канцелярию Министерства императорского двора, потом служил в Министерстве юстиции (департамент гос. имуществ). Лишь спустя 20 лет поступил на сцену АТ, взяв псевдоним А.А. Костров. К тому времени он был женат и имел дочь Марию, которая затем будет сама играть на этой сцене. В первые годы он получал совсем небольшие роли, но уже через 2 года выступал в бенефисах знаменитых актеров: в роли Бардольфа («Виндзорские проказницы») в бенефис К.А. Варламова, в бенефис П.А. Стрепетовой, где играл отца героини Шелогу (в «Псковитянке»). Самой интересной ролью Кострова, пожалуй, осталась роль Призрака отца Гамлета во втором составе спектакля сезона 1895/96. В эти же годы выступил в пьесах Островского — барин с большими усами («Горячее сердце»), Салай Салтаныч («Последняя жертва»), Малюта Скуратов («Василиса Мелентьева») и др.; Гоголя — Губернатор («Мертвые души»), Держиморда («Ревизор») и др. Яркого впечатления роли Кострова не оставили, но в его деле постоянно отмечалось «усердие и добросовестное исполнение своих обязанностей». Костров получал небольшое жалованье, ему проходилось подрабатывать, составляя рисунки для костюмов, несколько раз он обращался в дирекцию с просьбой увеличить его жалованье в связи с тяжелой болезнью дочери, а потом и жены. Последствий его просьбы, очевидно, не имели, но, когда в окт. 1900 Костров подал в отставку, ссылаясь на тяжкую, неизлечимую болезнь, которая не позволяла ему продолжать службу на императорской сцене, артисты по инициативе М.Г. Савиной попросили разрешения в свободный день дать спектакль в пользу тяжко больного товарища. К просьбам актеров присоединился и тогдашний директор императорских театров князь С.М. Волконский. Он же исходатайствовал для него пенсию в размере жалованья — случай весьма редкий. К сожалению, воспользоваться поддержкой коллег и солидной пенсией Костров не смог. Он скончался от рака пищевода в Императорском клиническом институте великой княгини Елены Павловны. Лит.: Гнедич. C. 33, 34, 36, 39–42, 44, 47–50, 52, 53, 56, 57, 59; ЕИТ. 1891/92–1900/01; Штакеншнейдер Е.А. Дневник и записки (1854– 1886). М., 1934 (ук.). Арх.: РГИА. Ф. 1343. Оп. 33. Д. 2630; Ф. 789. Оп. 14. Д. 43; Ф. 497. Оп. 5. Д. 3544; ЦГИА СПб. Ф. 1883. Оп. 53. Д. 263. Л. 413 об., 414. Исмагулова, Т. Костров А.А. // Национальный драматический театр России. Александринский театр. Актеры, режиссеры : энциклопедия... — Санкт-Петербург : Балтийские сезоны, 2020. — С. 376.