Писарев Модест Иванович

02(14).02.1844, Кашира – 30.09 (13.10).1905, Санкт-Петербург, похоронен на Никольском кладб., в 1936 прах перезахоронен в Некрополе мастеров иск-в Александро-Невской лавры.

Артист, режиссер, театральный деятель, критик, педагог

1885 — 1904

Родился в небогатой дворянской семье. В 1855 семья переехала в Москву. Писарев учился в 1-й московской гимназии (1855–1861). Будучи гимназистом, откликнулся наряду с другими, опытными критиками на постановку «Грозы» в московском Малом театре (Оберточный листок. 1860. 11, 12 мая), в своей статье солидаризировался с мнением Н.А. Добролюбова и характеризовал конфликт пьесы как «борьбу с тяжелым гнетом обычаев, изуверством понятий, с тяжелой прихотью произвола». В 1861–1866 учился на юридическом факультете Московского университета, увлекался передовыми общественными идеями. Принимал участие в спектаклях любительских московских кружков и театров (Красноворотского, Марковского). В сентябре 1867 дебютировал в симбирском профессиональном театре. Он был создан для сцены — высокий рост, статная фигура, красивое лицо с крупными чертами, большие светлые глаза, голос сильный, но вместе с тем способный выразить различные переходы и нюансы. В 1867–1875 П. играл в театрах Симбирска, Оренбурга, Самары, Астрахани, Казани. В 1872 выступил в Народном театре на Политехнической выставке в Москве, где получил золотую медаль. В 1876 играл в Москве в Артистическом кружке и в Петербургском клубе художников. В 1877 женился на П.А. Стрепетовой (брак фактически распался в 1881, был расторгнут в 1890). В 1880–1884 служил в Пассаже Солодовникова, в Пушкинском театре А.А. Бренко, в Театре Корша, в театре «Скоморох» М.В. Лентовского. В 1881 увлекся актрисой Театра Бренко А.Я. Гламой-Мещерской. Она стала гражданской женой Писарева (как и он, она была не свободна). Союз продолжался несколько лет. В 1883 Писарев вместе с другими организовал «Первое товарищество русских актеров». В эти годы Писарев создал прогремевшие на всю Россию образы Анания Яковлева в «Горькой судьбине», Несчастливцева в «Лесе», Петра в «Не так живи, как хочется», Краснова в «Грех да беда на кого не живет», Хорькова в «Бедной невесте», Уриэля Акосты в одноименной пьесе, Карла Моора в «Разбойниках» и многие другие. С этим багажом он и пришел на сцену АТ, где дебютировал в январе 1885 в своей коронной роли Несчастливцева. Зал был переполнен, овации после каждого выхода. На другой день все петербургские газеты отметили абсолютный успех актера. Впечатление от Писарева в АТ несколько позже описал Ю.М. Юрьев: «Модест Иванович Писарев резко отличался от других своим видом. В нем ничего не было от актера. Рампа, привычка всегда быть на глазах у публики — никак не отразилась на нем. Его скорее можно было принять за ученого, привыкшего к кабинетной работе. Печать глубокой думы лежала на его лице. Он всегда точно отсутствовал, всецело уходя в свои мысли. Его умное, доброе лицо, задумчивые глаза, вся манера держать себя говорили о том, что тут имеешь дело с человеком содержательным, культурным, серьезным. Благожелательностью и уравновешенностью веяло от него» (Юрьев. Т. 1. С. 323). Писарев — одна из уникальных фигур в истории русского театра. Образованный, интеллигентный, умный, он высоко ставил свою миссию служения театру и всем своим творческим путем подтвердил право называться театральным просветителем. В АТ он сыграл около 40 ролей, но успех имел в основном в старых, уже игранных. Здесь снова проявилась способность Писарева тщательно и вдумчиво работать над ролями. Пожалуй, точнее всего об этом сказал в ту пору С.В. Яблоновский: «…талант дисциплинированный, яркий, но покорный артисту, подчиненный анализу, выучке, смотря Писарева, вы испытываете какое-то радостное спокойствие: вы уверены в артисте, вы знаете что с начала до конца он даст вам одинаково выпуклый, умом и талантом созданный образ» (цит. по: Витензон Р.А. Модест Писарев. Л., 1977. С. 113). В труппе он был сам по себе, играл «именно так, как нужно, в отличие от тех, кто пытался переделать его на свой, александринский, лад» (Сев. вест. 1893. № 12. С. 112. — К. Д. [Коровяков Д.Д.]). По-прежнему в его исполнении покоряли «обдуманность и чувство меры» (ТиИ. 1897. № 32. С. 653. — В. Чистяков). Привыкший к точному психологическому анализу, к логической выстроенности ролей, Писарев умел показать сложность побудительных причин поступков своих персонажей. Его Лев Краснов в «Грех да беда на кого не живет» опять подтверждал слова, когда-то сказанные Островским: «Так, так! Благородный ведь он у меня, благородный мужик… не гляди, что убийца» (А.Н. Островский в восп. современников. М., 1966. С. 419). Сколько ни убеждал А.Ф. Писемский играть Анания Яковлева в «Горькой судьбине» (1890) «по-звероподобнее» (Там же), он оставался у Писарева прежде всего человеком. Об игре Писарева в «Лесе» написано множество рецензий, в основном доалександринского периода. Н.Н. Ходотов вспоминал о Несчастливцеве-Писареве поздних лет. Писарев варьировал свою игру в финале, по-разному повторяя за Гурмыжской слово «комедианты». Оно говорилось то гневно, с явным протестом, то грубо, хрипло, чтобы выделить затем с благородством: «Нет, мы артисты», то насмешливо-иронически. Никогда не уклонялся П. от осн. линии роли: его герой был наголову выше всех окружавших его людей (см.: Ходотов. С. 101). Писарев мог использовать в своей игре и резкие краски. Глыбой самодурства воздвигался его Большов («Свои люди — сочтемся!», 1886): «В прощаньи с дочерью выразилась именно та скрытая сила Большова, которая ушла на недоброе дело, на самообман и обман других» (Дневник писателя. 1886. № 10. С. 316. — Д. Аверкиев). Впервые в АТ Писарев сыграл Кнурова в «Бесприданнице» (1896). «Незабываем Писарев в первой сцене за столиком летнего ресторана, — вспоминала В.Л. Юренева, — степенный, в дорогом, несколько старомодном платье на английский манер. Толстая сигара в белых пальцах, украшенных солидным перстнем, дорогая трость с набалдашником из слоновой кости, выдержанный, важный, скрипучий и до одури противный» (Зап. актрисы. М.; Л., 1946. С. 44). Особняком в творчестве Писарева тех лет стояла роль Мороза в «Снегурочке» (1901). Он здесь прежде всего передавал ощущение сказки. Его Мороз был огромный, с длинной белоснежной бородой, далеко над лесом звучал его басовитый голос и окрашивался нежностью, когда Мороз обращался к Снегурочке. Мастерство гримировки, блестящую способность к перевоплощению Писарев доказал и в исторических ролях, в основном — Ивана Грозного в различных пьесах. Он каждый раз снова и снова всматривался в изображения царя, уточнял грим и совершенствовал исполнение. Последние годы в АТ играть становилось все труднее. Писарев часто болел. Сближение с писательницей и актрисой Н.П. Анненковой-Бернар не принесло облегчения. Всю жизнь он страдал, чувствуя вину перед Стрепетовой, терзаясь разлукой с детьми (их сын Виссарион родился в 1877, дочь Стрельского и Стрепетовой он удочерил). В мае 1904 Писарев ушел из АТ. Писарев тесно общался со многими писателями, художниками, композиторами, был близок с редакцией журнала «Русская мысль» В.М. Лавровым, прятал политических, помогал, поддерживал, наставлял. Ближе всех ему был А.Н. Островский. Когда-то ролью Тишки («Свои люди — сочтемся!») Писарев начал сценический путь. Последние годы он отдавал все силы подготовке и изданию первого полного собрания сочинений Островского в 10 томах. Тексты проверялись по подлинникам, снабжались комментариями, в примечаниях приводились варианты. Издание начало выходить в 1904, а последний, 10-й том появился в год смерти Писарева — в 1905. Другие роли в АТ: Нардын-Нащокин («Фрол Скабеев»), Чупрунов («За Волгой»), волостной старшина («Хворая»), Ревякин («Кручина»), Ардатов («В глуши Сибири»), генерал («Генеральша Матрена»), Альба («Эгмонт»), Брусков («В чужом пиру похмелье»), Готовцев («Вторая молодость»), Досужев («Доходное место»), Дорн («Чайка»), Баев («Смерть Пазухина»), Антингаузен («Вильгельм Телль»), Остерман («Бирон»), Бургмеер («Ваал»), Имшин («Самоуправцы»), Иван Грозный («Смерть Иоанна Грозного», «Грозный царь Иван Васильевич», «Опричник», «Псковитянка»), Пимен («Борис Годунов»), Мельник («Русалка»), Прибытков («Последняя жертва»), Бессудный («На бойком месте»), Дикой («Гроза»), Каркунов («Сердце не камень»). Соч.: Примечания в кн.: Гофман Э. Т.А. Необычайные мучения одного театр. директора. СПб., 1894 и в кн.: Ретшер Р., Форстер Э., Герберт А. Принципы сц. иск-ва. Спб., 1899; Примечания к пьесам Островского // Островский А.Н. ПСС. Т. 1–10. СПб., 1904–1905; К материалам для биогр. А.Н. Островского // ПСС. Т. 10; (От ред.) // Там же; Библ. // Там же; Письма П. П.А. Садовскому // Театр. наследство. М., 1956. Лит.: Карнеев М.В. М.И. Писарев. СПб., 1893; Чистяков В. М.И. Писарев: К тридцатилетию его деятельности // ТиИ. 1897. № 37. С. 652– 653; Модзалевский Б.Л. Из архива М.И. Писарева // Ежегод. петрогр. гос театров. 1922. Сезон 1918/19; Стрепетова П.А. Восп. и письма. М.; Л., 1934; Морозов М.М. М.И. Писарев. М.; Л., 1949; Давыдов В.Н. Рассказ о прошлом. М.; Л., 1962 (ук.); Юрьев (ук.). Арх.: РГИА. Ф. 497. Оп. 5. Д. 34; ИРЛИ, Ф. 231. Данилова, Л. Писарев М.И. // Национальный драматический театр России. Александринский театр. Актеры, режиссеры : энциклопедия... — Санкт-Петербург : Балтийские сезоны, 2020. — С. 558-559.