Ведринская Мария Андреевна

08(20).08.1877, Харьков – 21.11.1948, Вюрцбург, Германия

Артистка

15.10.1906 — 1916, 1917 — 1923

В замужестве Попова. Отец — Андрей Степанович Ведринский, регент архиерейского хора, композитор духовной музыки. Мать — Анна Петровна Ведринская, урожденная Павлова, из купеческой семьи. Окончила Харьковское епархиальное духовное училище. Приехала в Петербург осенью 1901. Первое выступление на сцене — Коломбина в интермедии Ростана «Пьеро плачущий и Пьеро смеющийся» (благотворительные спектакли под лозунгом «Ars», постановка Н.А. Попова), затем играла в разных театрах. В Василеостровском народном театре (сезон 1902/1903 гг., художественный руководитель Н.А. Попов) «утвердилась» в ролях молодых лирических героинь — Время («Зимняя сказка» У. Шекспира), Мюзотта (инсц. Мопассана) и др.; была благосклонно отмечена критикой. Роли в Новом театре Л.Б. Яворской (сезон 1903/1904) — княгиня Брынская («Пляска жизни» В.В. Барятинского), Бьянка-Мария («Мертвый город» Габриэля Д’Аннунцио) и др. На следующий сезон вместе с мужем, режиссером Н.А. Поповым, перешла в Театр В.Ф. Комиссаржевской, где играла Наташу в «Весеннем потоке» А.И. Косоротова (пост. А.П. Петровского), героиню «Эльги» Гауптмана, роли Сони в «Дяде Ване» и Сони в «Дачниках», Юстыну «На пути в Сион» Шолома Аша. После конфликта с владельцем в феврале 1906 Попов и Ведринская покинули театр. В АТ Ведринскую пригласил директор императорских театров В.А. Теляковский в период обновления труппы. Ведринская дебютировала 16 сентября 1906 в драме Б. Бьернсона «Перчатка», исполнив главную роль Свавы. Затем последовали Клара Шпор в драме Фабера «Вечная любовь», Елена в «Стенах» С.А. Найденова, Виви в «Доходах миссис Уоррен» Б. Шоу. Особенно много играла Ведринская в сезоне 1908/1909. Успешное выступление в спектакле «На покое» по одноименной повести А.И. Куприна повлекло за собой роли в целом ряду чеховских постановок (Аня в «Вишневом саде», 1908; Соня в «Дяде Ване», 1909; Саша в «Иванове», 1909), ее также начали приглашать в «злободневные» пьесы современных авторов («На перепутье» Ходотова и «Тихая пристань» С.П. Зубова). После Шоу последовал целый ряд пьес западной драматургии: «Среди цветов» Г. Зудермана (Тейа), «Старый Гейдельберг» В. Мейер-Ферстера (Кэти) и др. Выступила она и в классических постановках: сыграла в Пушкинском спектакле Марину Мнишек, Веру Николаевну («Где тонко, там и рвется»), Луизу («Коварство и любовь»), роль, надолго задержавшуюся в ее репертуаре. В пьесе «Вожди» Сумбатова-Южина Ведринская сыграла жену Темерницына, «возрастную» роль, и неожиданно имела успех. Выступила даже в оперетте «Все мы жаждем любви» на сцене Зимнего театра «Аквариум». Ведринская пыталась расширить границы своего амплуа, старалась сотрудничать с молодыми режиссерами, играть в новой драме. Она создала ряд образов в постановках Мейерхольда, который высоко ценил Ведринскую как актрису. Составляя с Ю. Озаровским докладную записку о реформе труппы, он назвал ее единственную на первые роли ingenue dramatique, предполагал поручить ей Елизавету Валуа в «Доне Карлосе», Ирину в «Трех сестрах», героиню новой пьесы С.А. Найденова (см.: Творческое наследие В. Э. Мейерхольда. М., 1978. С.28, 24, 25). Ведринская выступила в роли Изольды в «Шуте Тантрисе» (1910), первой успешной постановке режиссера на александринской сцене, играла в «Красном кабачке» Ю. Беляева (1911), репетировала главные роли в «Дон Жуане» Мольера (1910) и «Заложниках жизни» Ф. Сологуба (1912). Они с Мейерхольдом выступили как партнеры в чеховских «Трех сестрах» (Ведринская — Ирина, Мейерхольд — Тузебах). В том же сезоне Ведринская удачно заменила в спектакле Ю. Озаровского «Гамлет» Коваленскую в роли Офелии. Ведринская стремилась стать актрисой нового, синтетического театра. Она стала усиленно заниматься пением (позже в рецензиях ее называли «королевой голоса») и пластикой, брала уроки балета. И когда в дальнейшем Ведринскую стали приглашать в спектакли АТ гораздо реже, она подготовила несколько концертных программ, выступила на других площадках — сыграла Жанну д’Арк («Дочь народа», 1914) на сцене Народного дома, Иоанну («Царь Иудейский», 1914) в Эрмитажном театре. В сезоне 1912/1913 гг. Ведринская играла практически одну роль Нэлли Чемезовой в «Кулисах» Т.Л. Щепкиной-Куперник, но в следующем с большим успехом выступила в ибсеновской «Норе» (пост. М.Е. Дарского). Ее высоко оценила критика, отметив новые грани ее дарования, и не только виртуозную тарантеллу: «Г-жа Ведринская с честью вышла из бесконечно трудного испытания. Было интересно следить за ее игрой, за той поразительно тонкой сетью внутренних переживаний, из которых сплетена вся роль; было отрадно убеждаться, что вся проделанная артисткой громадная работа над каждым словом и жестом приводит ее к желаемому результату, а что особенно важно, в итоге создается вполне самостоятельный образ Норы» (ЕИТ. 1914. Вып. 5. C. 147. — Э.А. Старк). Но следующая работа — Лариса в «Бесприданнице» (1915), пост. А.Л. Загарова — была неудачной. В 1916 Ведринская покинула АТ и уехала в Москву в Драматический театр Суходольского (б. Свободный театр). Здесь она сыграла главную роль в комедии Флера и Кайаве «Золотая осень», участвовала в исторической драме И.А. Новикова «Горсть пепла», заметной ее работой стала героиня «Романа» Шелдона в постановке Озаровского. Актриса вернулась в АТ через год, чтобы создать образ Эллиды в последней пьесе Ибсена «Дочь моря» (1917), в постановке Вс.Э. Мейерхольда и И.А. Стравинской. Ведринская еще пять лет выступала на сцене АТ в самых разнообразных ролях. Сыграла Бьянку во «Флорентийской трагедии», Леонору в «Заговоре Фиеско», Раутенделейн и Эльгу в пьесах Гауптмана. «Из исполнителей пьесы более всех удовлетворила меня сама Эльга — Мария Ведринская. Может быть, этот порочно-обольстительный образ Гауптмана был идеализирован талантливой артисткой, придавшей ему поэтическую прелесть одиночества среди непонимающей толпы, но данное обстоятельство только усилило впечатление от спектакля, углубив его драматизм» (Еженед. Петрогр. Гос. Акад. театров. 1923. № 3–4. — А.А. Гвоздев). После роли Жанны д’Арк ей стали предлагать партии «травести» — Керубино в «Женитьбе Фигаро», дофина в «Монархе» К. Делавиня. Она участвовала и в постановках русской классической драматургии. Играла Нину в «Маскараде» (в сезоне 1919/1920 гг.), Софью в «Горе от ума», Веру в инсценировке «Обрыва» Гончарова, Наташу в «На дне», Консуэллу в «Тот, кто получает пощечины» и княжну в «Профессоре Сторицыне». Появились в ее репертуаре и образы героического плана — Юдифь («Уриэль Акоста»), Маргарита Готье («Дама с камелиями»). После конфликта с возглавившим к тому времени АТ Ю.М. Юрьевым ей посоветовали в дирекции устроиться на целый сезон в Ригу. Ведринская уехала туда в 1923 и играла в Театре Русской драмы (Рига) и Русском театре (Белград) до начала Второй мировой войны, гастролировала в Париже и Берлине. Другие роли: Липочка («Жулик»), Ксения Петровна («Кухня ведьмы»), Бетси («Плоды просвещения») и др. Снималась в кино: Вера («Обрыв», 1913), Жоржина Курсан («Золотая осень», 1918). Лит.: Репертуар АТ (ук.); Рижский театр рус. драмы. Рига, 1983 (ук.); Рус. театр в Риге. Рига, 1994 (ук.); Исмагулова Т. «Символ гонимой рус. судьбы…»: Актриса Мария Ведринская // Берега. Вып. 2. СПб., 2003. С. 13–18. Арх.: РГИА. Ф. 497. Оп. 13. Д. 170; РГАЛИ. Ф. 837. Оп. 2. Д. 891; Ф. 998. Оп. 1. Д. 1261.; Ф. 1525. Оп. 1. Д. 603. Исмагулова, Т. Ведринская М.А. // Национальный драматический театр России. Александринский театр. Актеры, режиссеры : энциклопедия... — Санкт-Петербург : Балтийские сезоны, 2020. — С. 155-156.