Горяев Ростислав Аркадьевич

26. 01. 1934, Рига – 23.02.2007, Санкт-Петербург, похоронен в Риге на Лесном кладб.

Режиссёр

1956, 1969, 1972, 1974,1984, 1992 — 1993, 1997

В 1958 г. окончил режиссерский факультет Ленинградского государственного института театра, музыки и кинематографии (класс Л.С. Вивьена). Написал о своем учителе воспоминания (Сб. «Л.С.Вивьен» (Л., 1988. С.225-233), а также ст. «Рыцарь театра» // Веч. Л-д. 1987. 29 апр. ). В своих заметках особо подчеркивал этическую сторону деятельности Вивьена в театре и психологическую. методику работы с актерами. Будучи студентом мастерской Л.С.Вивьена, принимал участие в спектаклях АТ в качестве разового артиста. В 1958 поставил дипломный спектакль в Драматическом театре г. Комсомольск-на-Амуре («Последняя остановка» Э.М. Ремарка). Работал в Театре КБФ (сезон 1959/60), в рижском ТЮЗе, в рижском Театре русской драмы. С 1974 по 1979 — главный режиссер в ЦАТСА. В сер. 1960-х приглашен Вивьеном для совместной пост. «Маскарада». Болезнь и смерть Вивьена (1966) помешали этим планам. В АТ Г. поставил ряд сп.: «Болдинская осень» (1969), «Вишневый сад» (1972, 2-я ред. 1974), «Капитанская дочка» (1984), «Гамлет» (1992, 2-я ред. 1997), «Отелло» (1993), «Три сестры» (1995). Место Горяева в жизни АТ критики оценивают полярным образом. Критики старшего поколения, как правило, достаточно высоко ставили его первые спектакли, особенно «Вишневый сад», критики молодые в основном посвящают Горяеву фельетоны. В.В. Иванова, способствовавшая приходу Горяева в АТ, писала о нем: «Фигура загадочная, почти романтическая, а имя его — постоянный укор и упрек Пушкинскому театру. Упрек в упущенных возможностях — он был последним режиссерским шансом Александринки перед долгим падением в непрофессионализм и дилетантизм» (ТЖ. 1991. № 16. С. 10). В 1990-е АТ не упустил своего «шанса» — Горяеву поручались ответственные постановки по Шекспиру и Чехову, можно сказать, что он в значительной степени определял позицию АТ по отношению к русской и зарубежной классике. В то же время нельзя не признать, что его «роман» с АТ «длиною в двадцать пять лет» (АРС. 1995. № 1. С. 84. — Т.А. Марченко) был достаточно драматичным и сложным. Для дебюта Горяеву было предложено поставить пушкинский спектакль по пьесе актера-драматурга Ю.М. Свирина «Болдинская осень», от которой другие режиссеры отказывались, при том, что подобного рода спектакль был театру необходим. Совместно с режиссером Свирин подготовил 12 вариантов текста. Как писала критик Н.Л. Песочинская, Горяев придал «пьесе, лишенной жанрового и стилевого единства, разнородной по многим компонентам, недостающую целостность. Он решил спектакль как бы в пересечении двух планов — мира реального и мира воспоминаний и воображения поэта» (ТЖ. 1970. № 1. С. 9). Прекрасная работа Ю.С. Родионова в роли Пушкина закрепила успех спектакля. Режиссер и актер «сотворили немыслимое: на сцене жил, дышал, смеялся — поэт, а не ходячий самоцитатник» (АРС. 1995. № 1. С. 84. — Т.А. Марченко). Более сложной оказалась судьба «Вишневого сада». По мнению А. Свободина, Горяев «предвосхитил некоторые идеи чеховских постановок Эфроса» (ТЖ. 1996. № 10. С. 10). Речь шла прежде всего о видении «жесткого» Чехова. Отмечая также известная прямолинейность композиции, критики, а затем и историки театра (А. Свободин, А. Смелянский, Т. Шах-Азизова и др.) находили спектакль Горяева симптоматичным и отчасти определившим пути для последующих, более совершенных чеховских интерпретаций. Тем не менее в нем проявилась непривычная для того времени свобода по отношению к классику, были нарушены определенные идеологемы, связанные образами Пети и Ани: «Трофимов — болтун, фанатик революционной фразы, демагог…» (ТЖ. 1991. № 16. С. 10. — В.В. Иванова). Раневская (Н. Ургант) выглядела простоватой, почти дамой полусвета. Впоследствии эти трактовки становятся общепринятыми, но тогда партбюро АТ потребовало снятия «Вишневого сада» с репертуара. В АТ Горяев вернулся спустя 10 лет, пригласив членов команды прежних двух своих работ: драматурга Свирина, написавшего инсценировку «Капитанской дочки», композитора А. Петрова, автора музыки ко всем спектаклям Горяева на сцене АТ, М. Китаева — сценографа всех последующих работ Горяева в театре, Ю. Родионова — Швабрина, Н. Ургант — Екатерину. Новым членом команды стал пензенский актер В. Смирнов, приведенный Горяевым. Позже к нему присоединился И. Волков. «Капитанская дочка» обозначила с наибольшей наглядностью положительные и отрицательные свойства режиссерского почерка Горяева. Он несомненно умел работать с масштабным пространством, выстраивал спектакли большого стиля, что делало его почти незаменимым для александринской сцены, т. к. большинство современных режиссеров предпочитают камерные площадки, тяготеют к метафорическому решению сценического пространства. В то же время даже критики, относящиеся с симпатией к работам режиссера (напр., Г.А. Лапкина, А.П. Свободин), находили в его композициях известную геометричность, излишнюю наглядность, резкость акцентов. Больше всего споров вызвала шекспировская дилогия Горяева. Отдавая должное внешней красоте «Гамлета» и «Отелло», критики, особенно молодые, упрекали режиссера за тяжеловесность, громоздкость, помпезность поставленного им зрелища. При всем несходстве В. Смирнова с привычным Гамлетом или И. Волкова с привычными Яго и Горацио, спектакли Горяева выглядели излишне традиционными рядом с бурными фантазиями А. Праудина и А. Галибина. Но задачи воспитательные порой заслоняли для Горяева задачи театральные. Выбранный им подстрочник шекспироведа Морозова вместо канонизированного пастернаковского перевода призван был возвратить к простоте и естественности актеров, склонных к декламации, напыщенному пафосу. Простоты во многих случаях он добился, но потерял в поэтичности, яркости образов. Однако Горяев упрямо работал над «Гамлетом». Во 2-й редакции исполнители ролей Гамлета и Клавдия (В. Смирнов и А. Баргман) поменялись местами. В 2003 намечалась 3-я редакция с новым Гамлетом — И. Волковым. Последний чеховский сп. Горяева, «Три сестры», также вызвал неоднозначные оценки. Московский критик И. Василинина нашла в нем «художественно целостное, до мельчайших деталей отточенное и продуманное произведение искусства» (ТЖ. 1996. № 10. C. 6), жестко настроенные молодые рецензенты — тривиальность, заимствования и упрощенное понимание культуры, духовности. В последние годы ставил спектакли в театрах Москвы, Риги, Алма-Аты, Ярославля. Много работал в кино, в частности на Рижской киностудии, в Москве. В 1959–1974 — режиссер Рижской киностудии. Поставил фильмы: «На трассе» (1963), «Ноктюрн» (1966), «24–25 не возвращается» (1968, совм. с А. Бренчем), «Прикосновение» (1973), «Солнечный ветер» (1982) и др. Соч.: [О Л.С. Вивьене] // Леонид Сергеевич Вивьен: актер, режиссер, педагог. Л., 1988. С. 225–233; Рыцарь театра // Веч. Ленинград. 1987. 29 апр. Лит.: СПбГАТИ СИ. С. 221; Репертуар АТ (ук.); Свободин А. Большой круг! // Зримое время. М., 1975. С. 25–40; Злотникова Т. О нек-рых тенденциях реж. интерпретации классики. Л., 1975. С. 99–100; Смелянский А.М. Наши собеседники. М., 1981. С. 289–290, 294; Лапкина Г.А. Скрещение судеб // ТЖ. 1985. № 20. С. 2–3; Алексеева Е.С. Душить трагедией в углу // Час пик. 1993. 24 нояб.; Соколинский Е.К. Простодушные на пути к гибели // Невское время. 1993. 4 нояб. Арх. РГИСИ. Ф. 352. Оп. 5-с. Д. 22; АТ (Лицевые счета нештатных сотрудников. 1956). Соколинский, Е. Горяев Р.А. // Национальный драматический театр России. Александринский театр. Актеры, режиссеры : энциклопедия... — Санкт-Петербург : Балтийские сезоны, 2020. — С. 226-227.