Лауреат Государственных премий (1941, 1948), лауреат Ленинской премии (1965).
Театральная деятельность Козинцева началась в Киеве. Вместе со сверстниками-гимназистами — С. Юткевичем и А. Каплером — ставил спектакли, участвовал в работе Соловцовского театра, учился живописи и режиссуре у профессионалов. В 1920 поступил в Свободные художественные мастерские (бывш. АХ, педагог Н. Альтман) в Петрограде. Одновременно ставил спектакли в Театре комической оперы, где познакомился с будущим киносоавтором Л. Траубергом. Учился в КУРМАСЦЕПе, посещал лекции В. Мейерхольда, В. Соловьева, С. Радлова.
В 1922 участвовал в организации «Депо эксцентриков», позже получившего название «Фабрика эксцентрического актера» (ФЭКС). В программе сказано, что новый коллектив готовит «полное разрушение обыденных форм театра, развитие новой актерской техники и создание своего, созвучного эпохе (но не бытового театра)» (Жизнь искусства. 1921. 15 нояб. С. 6). «Эксцентризм» получался из соединения элементов народной культуры — балагана, городской культуры — эстрады, парковых аттракционов, цирка, из современного танца, из адаптации к искусству новейших технологий. ФЭКС входила в состав петроградского Пролеткульта и была самой радикальной театральной группой нач. 1920-х в Петрограде. Недолгая деятельность ФЭКС сопровождалась публичными диспутами, издательской работой, открытием «Мастерской». Там была поставлена авангардная «Женитьба», осовремененная и переписанная классическая комедия Гоголя. В 1924 было показано последнее представление ФЭКС — пародийная пьеса «Гибель театров». В этом же году ФЭКС была преображена в киномастерскую.
Козинцев вместе с Л. Траубергом снял фильмы «Похождения Октябрины», «Мишки против Юденича», трилогию о Максиме. В театр Козинцев возвратился по завершении знаменитой кинотрилогии, только в 1938 — по предложению Н.П. Акимова в театре Комедии поставил сп. «Опасный поворот», который критика оценила как «стильный и завершенный». Позднее, в мае 1939, на обсуждении генеральной репетиции спектакля Козинцев говорил: «Я человек в театре случайный и не знаю, является ли эта моя работа первой или последней» (От балагана до Шекспира: Хроника театр. деятельности Г.М. Козинцева. СПб., 2002. С. 199).
Театральные постановки возникали в периоды затишья в кинопроцессе, когда очередной замысел или фильм Козинцева приостанавливали или закрывали. Несмотря на сомнения и трудности, театральная режиссура была для Козинцева важной частью творчества, хотя и не стабильной и не связанной с одной сценой. Он, начинавший творческий путь с театральных опытов, чувствовал себя в театре чужим и, сравнивая кино и театр, находил театральный процесс устаревшим, громоздким, косным. Ленинградские театры, в которых работал, Козинцев считал «абсолютным бескультурьем, непониманием пространства и формы».
Его режиссура оставалась в большей степени режиссурой интеллектуала, знатока литературы и драматургии и, в частности, творчества Шекспира. Работе с актерами Козинцев уделял немало времени, но развитие спектакля шло все-таки мимо исполнителей, это развитие идейного замысла и культурного смысла произведения. Так, мизансцену он называл «сгустившейся в форму мыслью» (От балагана до Шекспира. С. 317). Про сп. «Король Лир», где гл. роль играл талантливый актер В.Я. Софронов, Н. Берковский писал: «Козинцев ставит „Лира“ без Лира» (Литература и театр. М., 1969. С. 448).
Спектакли Козинцева вызывали разногласия среди критиков. После «Опасного поворота» Козинцев поставил еще 3 спектакля — и все по Шекспиру: «Король Лир» (БДТ, 1941), «Отелло» (1944) и «Гамлет» (1954) — оба в АТ. Успех комедии Дж.-Б. Пристли и шум вокруг «Лира» сделал Козинцева привлекательным для других театров. Его приглашали на постановку в Москву в Театр революции, его звал в Камерный театр А.Я. Таиров. Он остановился на АТ.
Добиться постановки «Гамлета» (пьеса нежелательна во всесоюзном масштабе после запрета репетиций во МХАТ в 1940 по личному указанию Сталина) помог новый директор К.В. Скоробогатов. По поводу возвращения в АТ Козинцев писал: «Во всем этом тоже есть нечто символическое: был молодым — шумел, буянил, и нынче кончаю свой век режиссером Александринки…» (От балагана до Шекспира. С. 345). Его соавторами в шекспировских спектаклях стали Н. Альтман и Д. Шостакович (музыку к «Отелло» писал Г. Свиридов). Каждой постановке предшествовала длительная подготовка режиссера — изучение материала, литературы вопроса, составление режиссерской экспозиции. В решении спектакля для Козинцева важно отойти от театральных штампов, найти новый подход к Шекспиру. Ассистентом на «Гамлете» был Р.С. Агамирзян. Работая над спектаклем, Козинцев предлагал множество вариантов каждой сцены, стремясь реализовать замысел и боясь того «опрощения», которое возникало на репетиции.
Проблемы «Отелло» начались с распределения ролей — гл. героем Козинцев видел только Н.К. Симонова, но заявку на роль сделал Ю.М. Юрьев, который и играл Отелло. Премьера состоялась в Новосибирске (1944), где АТ был в эвакуации. Критика отметила удачу Альтмана и исполнение двух ролей — Дездемоны (О. Лебзак) и Яго (К. Скоробогатов). В целом спектакль казался монументальным и не до конца понятным. Козинцев был разочарован заменами, которые сделали в спектакле после того, как Юрьев сломал руку.
«Гамлет» возник в сложном театральном контексте: трагедию ставил в Москве Н.П. Охлопков, бывший в то время еще и заместителем министра культуры. Перевеса в соревновании добился московский «Гамлет» с его тремя разными исполнителями (Е. Самойлов, Э. Марцевич и М. Козаков), замечательной сценографией В. Рындина и громким, приподнятым режиссерским стилем. Ленинградский «Гамлет» остался в тени, несмотря на принципиальные установки режиссуры. Козинцев взял перевод Б. Пастернака, что вносило совершенно новые ноты в «музыку» шекспировской трагедии. Он боялся всяческой «привычки», даже того, что шекспировская сцена играется на репетиции «по-чеховски». Среди исполнителей выделялись: Толубеев в роли Полония, Рашевская — Гертруда и Мамаева в роли Офелии. Наибольшие споры вызвал Гамлет в исполнении Б.А. Фрейндлиха. Сам Козинцев замечал появление дешевых жестов и всяческой театральщины в главном герое. В спектакле отмечали стремление к обобщению, сокращавшее лирическое начало; нехватку масштабности у Гамлета; поверхностное решение народной темы; приоритет режиссера, а не актера; обилие режиссерских загадок, автором спектакля не разрешенных. М. Туровская спрашивала в рецензии: «Вместе с актером или вместо актера?» (Сов. культура. 1954. 25 нояб.), указывая этим заголовком уязвимое место режиссерского решения.
Отношения с театром вообще и с АТ в частности у Козинцева складывались непросто. Он видел, что в театре больше свободы и комфорта для творчества, но, вставленный в репертуар, в поток, спектакль неизбежно терял то, что достигалось в репетиционный период. Режиссер, следивший за своими спектаклями после премьеры, находил все больше накладок и недоделок, вызывавших разочарование и раздражение. «Постановка превращается в коммунальную квартиру» (От балагана до Шекспира. С. 451). К. потратил немало энергии, работая в театре над шекспировскими пьесами, но его дальней целью были все-таки экранизации «Гамлета» и «Короля Лира». Поэтому театральные постановки он рассматривал как промежуточные этапы. Кинозамыслы были осуществлены: «Гамлет» в 1964, «Король Лир» в 1971. В них он пытался дорешить все то, что, по его мнению, не удалось решить в театре.
Педагогической деятельностью Козинцев занимался с 1926 по 1932 (в ТСИ), во ВГИКе (1941–1964), на Высших режиссерских курсах при «Ленфильме» (1965–1971).
Соч.: Наш современник Вильям Шекспир. Л.; М., 1962; Пространство трагедии: Дневник режиссера. Л., 1973; Переписка Козинцева, 1922–1973. М., 1998; Время и совесть: Из рабочих тетрадей. М., 1981; Собр. соч.: В 5 т. Л., 1982–1986.
Лит.: СПбГАТИ СИ (ук.); Кино; Репертуар АТ (ук.); Ваш Григорий Козинцев: Восп. М., 1996.
Горфункель, Е. Козинцев Г.М. // Национальный драматический театр России. Александринский театр. Актеры, режиссеры : энциклопедия... — Санкт-Петербург : Балтийские сезоны, 2020. — С. 358-360.
Читать далее